У города два лица: как в жизни людей совмещаются обстрелы и светская жизнь [Комментарий психолога]

Фото с сайта bigmir.net

Фото с сайта bigmir.net

АТО в Донецке и регионе
20 января 2015 09:45

Над нашими городами разрываются снаряды, каждый день есть раненые и погибшие, разрушения жилых домов, а в это же время в театре ставят спектакли, в кино крутят премьеры. Как совмещается в жизнях людей скидки в кафе на меню и голод.  Как в условиях войны, под обстрелами, люди ходят на концерты, в филармонию, в цирк, которые работают сегодня, словно ничего и не происходит. На этот вопрос специально для Vgorode ответил  психолог.

У города два лица: как в жизни людей совмещаются обстрелы и светская жизнь [Комментарий психолога] фото

Ольга Володина, психолог

Объяснить людям, живущим "вне войны", что такое война, невозможно в принципе. Конечно, если мы хотим добиться абсолютного, а не школьнического понимания сути вопроса.  Потому что войну не понимают, войну - чувствуют на уровне инстинкта самосохранения во всех и всяческих его проявлениях.

А еще невозможно объяснить до точки реального понимания, что такое жизнь на оккупированной территории. Кто не пробовал – не поймет.

В ТЕМУ: Кровавый наркотик войны: почему берут в руки автомат и вызывает ли это зависимость 

Могу попробовать только "вбросить" две истины, краеугольные с моей точки зрения. Тот, кому важно понять, использует их как путеводитель. Ну, а тому, кому не важно, они настроения не испортят.


Первое. Война – это долго.


Не три дня. И не месяц. Это - когда даже приблизительно не известно, на какой странице календаря финал истории и какой краской он там записан.  Все это время – жизнь на волоске.  Качество жизни -  сomme a la guerre, что ж тут поделаешь. Постепенно проходит первый шок от рвущихся рядом снарядов.  Не потому, что уходит страх смерти, а потому что приходит опыт и понимание: это - опасно, а это – терпимо, а вот это – вообще фантики. Там, где опасно – однозначно носом в пол.  Там, где терпимо и фантики – живем, работаем и пытаемся радоваться мелочам…


Второе. Про жизнь на оккупированных территориях.


Те, кто радовался новому, прости Господи, "государственному устройству", постепенно начинают протирать свои очки от розовой краски.  Не того они ждали, что получили, даже если утверждают обратное.  

Для этих людей все громкое хорошее, происходящее в Донецке и Луганске, суть способ заглушить собственные сомнения по поводу правильности сложившегося пазла.  Они громко хвастают: у нас джаз! И стыдливо добавляют: работаем за тридцать граммов крупы в неделю… Те же, для кого проклятый пазл за окном ни что иное, как обстоятельство непреодолимой силы, изнасилование своего рода, тоже стараются заглушить симфонию своих тягостных переживаний.

В этой симфонии вся гамма чувств, связанных со страхом смерти, утраты близких и крыши над головой.  Попытка объяснить себя и окружающим, почему я здесь, почему не уехал, почему терплю.  

Самогипноз: не все так страшно, не концлагерь, не животное существование. И полтора-два часа иллюзии, что все хорошо. Такой себе электросон. АртСон. Терапия по жизненным показаниям.

У меня есть знакомая в Луганске. Одинокая мама (так сложилось)  из самых что ни на есть исконных интеллигентов. Таким никогда не было легко. Сейчас – трудно по-максимуму.

Она вернулась в город первого октября, исчерпав лимит гостевой деликатности в Киеве и испугавшись угрозы новых "властей", пообещавших уволить ее с сомнительной синекуры школьной учительницы, если она срочно не вернется к "станку".

Вернулась вместе с дочкой в надежде, что в городе не будут стрелять. И радуясь, что ее не слишком здоровая мама больше не будет жить одна на двадцать квартир пустого подъезда.

Так и живут они, женщины трех поколений, в сегодняшнем странном Луганске: пожилая дама без пенсии, красавица и умница средних лет без опоры и веры, и творчески одаренная девочка-подросток без уверенности в своем сегодня и завтра…

Их окна смотрят на перекресток, на котором в середине лета погибли во время обстрела люди. Много людей… В их жизни нет государства, которое бы поддержало их в сложившемся цугцванге. Если их вдруг не станет, никто не заплачет (горстка близких, которым так же плохо – не в счет). Как они выживают – я не знаю. Что они чувствуют – только догадываюсь.

Каждый раз, когда это бывает возможным, мама и дочка ходят в театр или в филармонию: наглаживаются платья и… Они стараются увидеть в своей жизни хоть что-то хорошее.  Что-то, кроме вида на тот самый перекресток и картинки в истерящем телевизоре.

Я не думаю, что это плохо.  Я думаю, что это – шанс.  Шанс как-то все это пережить, не сойдя с ума. И не утратив человеческого облика в стремлении сохранить единственно бесценную физическую шкурку.

Я не готова сейчас ничего обобщать. Но я рада, что у людей, оказавшихся заложниками донбасского политического эксперимента, есть хоть какая-то "светская отдушина". Еще бы немножко поддержки. Государственной...

ТОП РАЗДЕЛА
Это чат – пиши и читай 👇
Ого! ты доскролил до нашего чатбота 😏
Теперь у тебя есть возможность настроить его под себя и узнавать важный контент первым, чтобы рассказывать друзьям
Только почта, только хардкор 🤘
Мы в соцсетях